С.П. НИКАНОРОВ
НОСИТЬ ПОДМЫШКОЙ «КАПИТАЛ»?
Эпизод, знание которого может быть полезно при осмыслении коллизии «Ильенков – диалектика», произошел летом 1965 года. Но сначала о событиях, приведших к этому эпизоду.
В 1939 году немцы готовили высадку войск в Англии. Чтобы ее предотвратить, англичане проводили мобилизацию и передвигали воинские части, снаряжение, строительные организации и тылы к побережью. Однако из-за низкой пропускной способности сеть дорог не справлялась с этой операцией, ситуация становилась опасной. Правительство привлекло ученых-физиков для решения возникшей проблемы. Физики, опираясь на методы своей дисциплины, построили модель сети дорог и ее исследовали. Очень быстро выяснилось, что если сеть достаточно сложна, то несколько «узких» мест могут парализовать движение. Модель применили к реальной сети дорог, выявили небольшое число «узких» мест, строители их расширили, и пропускная способность резко возросла. Так было положено начало созданию обширной научной дисциплины, получившей название «Исследование операций». Похожим было возникновение кибернетики, выросшей из задач противовоздушной обороны; системотехники – из задач выбора, проектирования, изготовления и освоения крупномасштабных систем военного назначения; сетевых методов планирования и управления – из задач создания подводной ракетоносной системы; теории игр – из задач выбора стратегии. Системный анализ и теория систем обобщили результаты этого развития. В 1959 году уже было ясно, что игнорировать это развитие невозможно, поэтому в СССР и многих других странах также были поставлены исследования и предприняты первые попытки практического использования этих идей, разработок и методов. Именно тогда по моей инициативе началось освоение систем
297
сетевого планирования и управления, а в 1963 году мною был создан коллектив и была начата разработка комплексной компьютеризированной системы управления крупным разрабатывающим предприятием. До 1964 года я выступал с лекциями и сообщениями в высоких партийных, комсомольских, государственных и научных органах и многочисленных организациях и был широко известным человеком.
Осужденный на 10 лет по вздорному доносу Побиск Георгиевич Кузнецов в 1954 году вышел на свободу и в качестве бессрочного ссыльного был направлен на поселение и работу в село Казачинское на севере Красноярской области. Но, будучи в высокой степени способным человеком, он еще в школьные годы стал задумываться над проблемами социальной жизни и жизни вообще, а в госпитале в 1943-1944 гг. уже сформировал основные идеи. В лагере обсуждал эти идеи с видными учеными – Лариным, Федоровским. К выходу из лагеря он имел уже ясное понимание проблемы и ее решения. Это была идея космической миссии человечества. Летом 1954 года П.Г. Кузнецов послал из Казачинского письмо о проблеме жизни в Институт философии АН СССР в Москву, подписав его «Тракторист Кузнецов». Следствием явилось его выступление на конференции в Институте философии в 1958 году, на Всесоюзном совещании по философским проблемам естествознания в 1959 году. А во время командировки в Москву в феврале 1956 года посетил Институт философии и выступил там перед группой его сотрудников, среди которых был Ильенков, которые уже знали его по письму из Казачинского. Первую публикацию П.Г. Кузнецову помог сделать эстонский академик Наан в 1959 году.
Эвальд Васильевич Ильенков в 1956 году написал «Космологию духа», которую при жизни не издал, она вышла в последние годы. П.Г. Кузнецов говорил мне, что он считает, что Ильенков сделал эту работу под его влиянием. Этого мнения придерживается также и С.Н. Мареев. Имеется также публикация Патриарха Алексия II, в которой борьба с энтропией признана миссией человечества. Кузнецов думал, что эта мысль возникла у Редигера, будущего Алексия II, под его влиянием, поскольку Редигер в то время жил, учился и работал в Эстонии.
298
П.Г. Кузнецов в Москве был весьма активным, и к 1965 году он также был известным человеком.
Мое знакомство с П.Г. Кузнецовым произошло в 1963 году на семинаре в Институте автоматики и телемеханики АН СССР (теперь – Институт проблем управления). Именно от меня он узнал о системах сетевого планирования и управления. В его напряженной, ищущей и быстрой мысли идея космической миссии человека и идея управления развитием соединились, образовав представление об управлении человечеством для обеспечения выполнения его космической миссии. Последующие 37 лет жизни он посвятил всесторонней разработке этой идеи.
В 1957 году Генеральным секретарем ЦК КПСС стал Н.С. Хрущев. Его правление сопровождалось ослаблением давления партийной идеологии и жесткости государственного управления, получившим название «оттепели». Но в 1964 году этот пост занял Л.И. Брежнев, чья политика привела к окончанию «оттепели». Эти политические колебания вызвали весьма неоднозначные процессы во всех областях жизни страны и деятельности ее организаций. Происходившие перемены, по-видимому, весьма болезненно воспринимались во Всесоюзном ленинском коммунистическом союзе молодежи («комсомоле»). Оттепель расширила самостоятельность комсомола, укрепила контакты с внесоюзной молодежью, уменьшила формально-бюрократический характер его деятельности. Из проводника молодежной политики партии он быстро превращался в выразителя интересов молодежи. Конец оттепели означал возврат к подчиненному положению комсомола. Секретариат ЦК ВЛКСМ остро нуждался в авторитетном обосновании проводимой им политики (абзац полностью сохранен в авторской редакции – ред.).
В этой ситуации летом 1965 года Секретарь ЦК ВЛКСМ Юрий Владимирович Торсуев пригласил С.П. Никанорова и П.Г. Кузнецова и предложил им провести углубленное исследование необходимой роли комсомола и форм его деятельности. Они ответили согласием, и тогда зав. отделом ЦК ВЛКСМ Борис Мокроусов был назначен куратором работы, был выделен зал на третьем этаже ротонды (скругленного угла) здания ЦК ВЛКСМ на ул. Богдана
299
Хмельницкого (ныне Маросейке). Нам гарантировали, что любые специалисты из науки, ВУЗов, госорганов, нужные нам для работы, будут вызываться, а в наши организации будет послана просьба об откомандировании. На работу было отведено три месяца. Чтобы конкретизировать исследование, Ю.В. Торсуев задал нам шесть вопросов о комсомоле, среди которых главным был: «Комсомол с партией или при партии?»
С самого начала у нас была уверенность, что мы справимся с этой работой. Она основывалась не столько на профессиональных знаниях, сколько на возникшем у нас обоих к этому времени ощущении интеллектуальной свободы.
В основном текст, содержащий ответы на поставленные Ю.В. Торсуевым вопросы, был готов, но меня беспокоило, что диалектическая методология, которая в то время преподавалась во всех ВУЗах, входила в кандидатский минимум, широко обсуждалась на многочисленных конференциях и семинарах, при формировании ответов не использовалась. Поэтому я попросил Побиска Георгиевича пригласить кого-либо из числа хорошо ее знающих. Его мнение, которое он высказал без каких-либо колебаний и обсуждений, было однозначным – это мог быть только Эвальд Васильевич Ильенков.
Вскоре в этой ротонде мы встретились втроем. Хотя я видел и слышал Ильенкова неоднократно, лично мы знакомы не были. Но этот недостаток нашей встречи компенсировался близким знакомством с ним Кузнецова. Я ввел Ильенкова в курс дела и задал ему вопрос:
«Описана ли диалектическая методология где-либо так, чтобы, изучив ее, можно было решать прикладные задачи?»
Ильенков сказал, что описана в «Капитале» Маркса. Я попросил указать главы, где она описана. Ильенков сказал, что надо изучать «Капитал». Мне пришлось заметить, что невозможно браться за прикладную задачу, имея подмышкой «Капитал». Кроме того, прослушанный мною университетский курс политэкономии капитализма, великолепно прочитанный А.В. Саниной в 1946 году, давал очень ясное представление об этой книге. Я знал, что в ней таких глав нет. Поэтому я спросил его, не может ли он указать лиц, которые, изучив
300
«Капитал», решили какую-либо прикладную проблему. Он ответил, что диалектика пронизывает всю жизнь и повседневно используется всеми. Тогда я сказал, что современность заключена в инструментальных средствах типа систем сетевого планирования и управления, а не в повседневной жизни людей. Ильенков промолчал. Тогда я, следуя традиции Ученых советов, строго сказал Ильенкову: «Вы на поставленный вопрос не ответили». Разговор был закончен, они с Кузнецовым попрощались и ушли.
Потом Побиск Георгиевич мне рассказывал, что Ильенков был – не знаю, как сказать – потрясен, обескуражен. По дороге Кузнецов сказал ему, что вопросы были поставлены правильно и что на них рано или поздно придется отвечать.
Попыток дальнейших обсуждений никто из нас троих никогда не делал.
Текст анализа проблемы комсомола был передан Ю.В. Торсуеву. В нем была изложена идея, состоящая в том, что нужны две разных молодежных организации, а не одна, такая, как комсомол. Одна должна заниматься формированием и осуществлением молодежной политики партии, другая должна представлять интересы молодежи как части населения и как будущее страны. Разработаны формы взаимодействия этих организаций.
Документ был представлен Центральному комитету комсомола и стал известен партийным органам. По личным каналам мне стало известно резко отрицательное отношение к нему и к инициировавшему его разработку Торсуеву. Вскоре Юрий Владимирович был освобожден от обязанностей Секретаря ЦК ВЛКСМ и был назначен директором вновь созданного издательства «Прогресс».
Побиск Георгиевич Кузнецов во многих своих публичных выступлениях рассказывал об этом эпизоде. Несомненно, требует объяснения факт, состоящий в том, что ни у Ильенкова, ни у Кузнецова, отлично знавших классические источники, идея конструктивизации диалектической методологии не возникла. «Всестороннее развитие личности», находившееся долгое время в центре внимания Ильенкова, не было им методологически обеспечено.
301